Дело было в 2000 году.
После благополучного завершения очередной многомесячной проверки «Вымпелкома» многолюдной бригадой налоговиков, работа компании в очередной раз оказалась заметно дезорганизована. Как мне помнится, проверки сперва проводились несколько месяцев налоговой полицией, а затем, с малым перерывом, налоговой инспекцией, причем численность проверяющих бригад была сопоставима, а в каком-то случае, кажется, превышала численность нашей бухгалтерии. В частности, в ходе какой-то из этих проверок была изъята абонентская база. Она в те годы еще не содержала миллионов абонентов. В этой базе проверяющие, по их словам, искали налоговые нарушения в списке некоммерческих абонентов, то есть тех известных людей, которым компания дарила телефоны и свои услуги. При этом у этих людей и, может быть, у компании могли возникнуть налоговые проблемы. (Налог с подарка.) Помню даже фамилию одного нашего знаменитого актера, потенциальные проблемы которого из-за нашего подарка особо интересовали кого-то из проверяющих.
Была, конечно, и масса более серьезных налоговых проблем, по которым требовались частые разъяснения различных органов, но при этом никогда не было уверенности в том, как эти разъяснения будут восприняты проверяющими.
Тогда и возникла идея попросить налоговиков создать в нашей компании постоянно действующий налоговый пост, который бы вел постоянную ежечасную и ежедневную проверку финансовой деятельности. Ближайший знакомый мне десятилетиями советский аналог – военпреды.

С этой идей я пришел на прием к тогдашнему налоговому министру и обаятельному человеку Александру Петровичу Починку (см. его улыбку на фотографии, на заднем плане которой не менее – а, может, и более – обаятельный Николай Прянишников, вице-президент нашей компании, глава ее коммерческого блока). После непродолжительных препирательств («Да вы тут же купите весь налоговый пост с потрохами» и т.п.) идея было полностью одобрена. Более того, Министр вспомнил, что то ли в Финляндии, то ли в Германии такие посты существуют на крупных предприятиях, налоговые ошибки которых могут дорого стоить обществу.
Починок обещал немедленно дать все необходимые команды. Расстались друзьями. (Надеюсь.) Из участников этих переговоров один только молодой сотрудник нашей финансовой дирекции Володя Б. с сомнением качал головой по поводу моей радости о столь конструктивной договоренности. Через несколько дней Починка с должности налогового министра сняли. А еще через непродолжительное время он и новый Министр Г.И. Букаев (вдвоем!) вручали мне в самой торжественной обстановке грамоты – одну компании, а другую мне лично за что-то типа хорошей налоговой дисциплины. Тогда же я договорился о встрече и с новым Министром.
Геннадий Иванович оказался тоже хорошим человеком. Идея была ГОРЯЧО поддержана. Более того, Министр похвалил «Вымпелком» и меня лично за проявленную и ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНУЮ инициативу по постановке такого первого налогового эксперимента. Дружески расставаясь, мы оставили Министру письмо, которое он при нас прочел, одобрил и обещал тут же дать ход. Вот это письмо:
По выходе от Министра вышеупомянутый молодой сотрудник выразил, к моему удивлению, решительное неверие в реализуемость достигнутой договоренности.
«Ну где он (Министр) найдет у себя чиновника-самоубийцу, который согласится занять пост за что-то отвечающего налогового проверяющего на одной фирме, вместо того, чтобы абсолютно безопасно, выгодно и со вкусом общаться с десятком фирм, ни за что при этом не отвечая».
Я прочел этому молодому Володе Б. (он, кажется, и сейчас продолжает работать в «Вымпелкоме») нотацию о недопустимом цинизме молодежи и их постыдном неверии в твердое обещание самого МИНИСТРА.
Проходит неделя… Пошла вторая… Наконец получаем ответ.
Вот он.
Этот ответ, в котором говорится об отсутствии у «Вымпелкома» задолженностей по налогам, несколько лукавый. Надо было бы добавить, что это произошло по решению суда. В то время только-только завершился в пользу компании очередной арбитраж по поводу налоговых претензий.
Обратите внимание и на советскую (то есть хамоватую) стилистику письма. В нем нет конкретного «уважаемого» лица-адресата.
Хотели вернуть это письмо автору от имени начальника канцелярии с пояснениями, что в компании не удалось найти кого-либо, кто писал бы «государственному советнику… первого ранга». Но решили лучше плюнуть…
Так закончилась одна из наших попыток налаживания добропорядочных взаимоотношений с чиновничеством…

1|